СТАТЬИ ПО ПСИХОЛОГИИ
СТАТЬИ ПО ПСИХОЛОГИИ |
||
|
||
НА ПУТИ К ЭКОЛОГИИ РАЗУМА
Книга Грегори Бейтсона "Steps to an Ecology of Mind" попала мне в руки
в конце 1970-х: мне оставил ее знаменитый психолог Пол Экман, приехав
ший в Ленинград читать лекции и, обходя наружное наблюдение, вступавши
й в неразрешенные контакты. Я только начал работать психологом в клини
ке и в свой первый отпуск взял этот толстенький карманный томик. Отпус
к я проводил на Кавказе; тогда там было дешево и безопасно (впрочем, о
б опасности тогда никто и не думал). Загорая среди скал и вспоминая св
ою оставшуюся в Питере дочку, я читал невероятные истории о жизни на о
строве Бали, о логических уровнях и разгадке шизофрении. Больше всего
мне понравились "Металоги" - восхитительные разговоры автора со своей
дочкой, "структура которых релевантна тому, о чем говорят": звучит зам
ысловато, но по прочтении понимаешь, что это значит. Как бы мне хотело
сь вот так разговаривать со своей дочкой; но она отсутствовала, и я пр
ямо тут, в палатке, начал переводить Бейтсона. И странно: тогда, в вос
ьмидесятых, мне удавалось публиковать все, что я хотел, но перевод "Ме
талогов" был отвергнут двумя редакциями. Потом я позабыл об этом деле;
может, потому, что дочка подросла и я научился с ней разговаривать. Н
о бейтсоновские идеи еще долго помогали мне понимать (верно или нет) с
обственные чувства.
Автор этой книги - одна из самых необычных личностей в науке прошедшег
о столетия. Его современники, классики едва различимых между собой дис
циплин, морили студентов и читателей заумной методологией, структурным
и схемами и идеалом науки еще более чистой, чем та, которую преподают
на соседнем факультете. Не то чтобы психология, социология или антропо
логия середины двадцатого века были совсем оторваны от человеческих де
л: напротив, из глубокомысленных схем следовали выводы очевидно левой
окраски. Идеи специальной, математизированной науки, когда они применя
ются к человеку и его жизни, логически связаны с представлением о боль
шом правительстве, которое умнее и сильнее людей. Чтобы власть решала
за человека, что ему дать, а чего не давать, ей нужна особого рода нау
ка: знание об "объективной" или "бессознательной" жизни - иначе говоря
, о том, что человеку надо и чего он сам о себе не знает. Эту атмосфер
у шестидесятых и семидесятых годов хорошо помнят в Америке и в Европе.
Как ни изолирована была Россия, местные идеалы - семиотика, системный
подход, математическое моделирование - выливались в те же общемировые
искания. Их результаты, увы, состарились очень быстро, быстрее авторо
в.
Бейтсона продолжают читать именно потому, что он думал не о методе, а
о предмете; не о форме очков, а о сложности мира, на который через них
смотрят. Не произнося проповедей о междисциплинарности, он переходил
границы между науками; не употребляя формул, он внес решающий вклад в
перевод науки о поведении на язык компьютерной эры. В этой книге вы на
йдете попытки ответить на множество достойных внимания вопросов: знают
ли наши сны слово "нет"? Почему у предметов есть границы? Когда метаф
оры работают и когда нет? Откуда играющие собаки, знают, что они не де
рутся? Как формируется психическая болезнь, и не сходно ли это с тем,
что на обычном языке описывается как дурное воспитание?
Центральной для интеллектуальной биографии Бейтсона была концепция "do
uble bind" (это словосочетание я перевожу как "двойная связь", хотя до
пускаю возможность других переводов). Согласно Бейтсону, двойные связи
возникают, когда один из партнеров посылает другому противоположные с
игналы разного логического типа. Например, мать говорит ребенку, что о
н очень красивый, и при этом избегает смотреть на него; или жена, недо
вольная мужем, рассказывает ему о дурном муже своей подруги; или опозд
авший на сеанс пациент отрицает, что хотел этим выразить недоверие тер
апевту; или правительство говорит, что повышает налоги для того, чтобы
лучше заботиться о народе. Всякое слово или жест имеет два значения -
буквальное и метафорическое. Бейт-сон рассказывает о типологии отноше
ний между ними и, конкретно, о последствиях их расхождений. Вся его фи
лософия есть апология метафорического, утверждение самостоятельного зн
ачения метафоры как особой сущности - семиотической, терапевтической,
политической. Он рассказывает о том, что метафора - это не литературны
й троп, а логический тип коммуникации между людьми, животными, обществ
ами и, возможно, компьютерами; что метафорический смысл сообщения живе
т своей жизнью и может систематически отличаться от его буквального зн
ачения; что субъект свободен или несвободен в выборе логического уровн
я, на котором он общается; что несвобода этого выбора ведет к тяжким п
оследствиям вроде шизофрении. Внимание к метафоре делает анализ Бейтсо
на одним из ранних опытов пост-структуралистской семиотики. Философы,
психологи, политические ученые конца XX века постоянно использовали по
нятие двойной связи, редко ссылаясь на Бейтсона (это тоже двойная связ
ь и признак успеха в науке).
Теперь неровная, но блестящая книга Бейтсона практически вся выходит н
а русском языке. Пресыщенный читатель найдет здесь то, чего не читал н
игде, и в таком сочетании, которого не видел никогда. Разработанная Бе
йтсоном теория шизофрении бурно обсуждалась; она вряд ли раскрывает ст
рашные тайны этой болезни, но позволяет описать их на интуитивно досту
пном языке. Этнологические картины далекого (нынче не столь уж далеког
о) острова Бали захватывающе интересны. Бейтсон их наблюдал вместе со
своей женой, знаменитым антропологом Маргарет Мид, и эти эссе надо чит
ать как его комментарий к их общей полевой работе. По-прежнему трогате
льны - а для новых читательских и родительских поколений, я не сомнева
юсь, вновь заразительны - металогические разговоры с дочкой.
В перенасыщенной атмосфере XXI века, полной новых связей и новых ядов,
мы разделяем экологические заботы Бейтсона. Экология знает, что ее це
нности (например, свежий воздух) не существуют сами по себе, а постоян
но, каждую минуту кем-то создаются и кем-то портятся. Мы не можем созд
авать воздух, у нас нет листьев; но мы создаем разум. Экология разума
есть работа по прояснению жизни посредством нашего, а не чьего-нибудь
ума. Воздух, которым дышат интеллектуалы, создается их целенаправленно
й работой, ими же потребляется или целенаправленно портится. Под облож
кой, которую вы только что открыли, заключена ясная, чистая атмосфера
разума: структура текста металогически соответствует его цели.
А.М. Эткинд
