СТАТЬИ ПО ПСИХОЛОГИИ
СТАТЬИ ПО ПСИХОЛОГИИ |
||
|
||
В долговременной памяти обнаружена такая форма сохранения, где информа
ция хранится в исходном, непе¬реработанном состоянии и недоступна прои
звольному вспоминанию. Однако при некоторых исключительных условиях ме
ханизмы памяти вновь «проигрывают» эту информацию, например при диагно
стическом раздражении электрическим током коры больших полушарий голов
ного мозга. В этих условиях воспоминания появляются в со-знании челове
ка принудительно, независимо от его же¬лания и независимо от того, куд
а в данный момент направ¬лено его внимание, и прекращаются сразу же по
сле сня¬тия раздражения. Вызванные таким способом воспоми¬нания более
реальны, чем обычные воспоминания и сны, отличаются большей красочност
ью и необычной деталь¬ностью. У человека создается иллюзия, будто он в
новь присутствует в знакомых местах и видит угол улицы, реку, фургоны
бродячего цирка, конторки в учреждении и т. д.
Следует отметить, что при неоднократном раздраже¬нии одной и той же то
чки в коре возникает одно и то же или непосредственно за ним следующее
во времени воспо¬минание, т. е. раздражение всегда вызывает отдельные
воспоминания, а не их смесь или обобщение. Два различ¬ных отрезка вре
мени никогда не воспроизводятся вместе. При таком принудительном воспо
минании происходило как бы раздвоение сознания, человек находился как
бы в двух состояниях одновременно: в настоящем и где-то в прошлом. Вос
поминание о каждом состоянии сохраня¬лось и после прекращения раздраже
ния. Воспроизведение событий при раздражении проходило в реальном масш
та¬бе времени. Отличие вызванных воспоминаний от произ¬вольных было те
м больше, чем больше времени прошло после события: как известно, произ
вольные воспоминания со временем тускнеют и преобразуются, а вызванные
при¬нудительно были свежи, как будто сразу после восприятия. Особенно
стью этой формы долговременного сохранения, по мнению Пенфилда [209],
является отсутствие обобще-
121
ний, характерных для произвольной памяти. Иными сло¬вами, это не рекон
струкция по правилам, а как бы повтор¬ное восприятие, «вспышка» прошло
го.
Принудительное выведение информации из хранения в долговременной памят
и обнаружено и в других особых ситуациях — в отдельных случаях лихорад
очных состоя¬ний и в состоянии гипноза. Известна история неграмот¬ной
женщины, жившей в XVIII в., которая заболела лихорадкой и в бреду заго
ворила на греческом, латинском и древнееврейском языках. Врач, лечивши
й ее, был очень удивлен и произвел расследование. Он установил, что ещ
е девочкой эта женщина жила у пастора, который любил читать вслух книг
и на этих языках. Разыскали даже те места в его книгах, которые в бред
у цитировала больная, они были там специально помечены [ИЗ].
Некоторые гипнотические эксперименты заключаются во внушении испытуемо
му более раннего возраста, как бы возвращая его на уже пройденный этап
жизни. При этом наблюдаются соответствующие внушенному возрасту из¬ме
нения интонации голоса, характера речи, почерка и ри¬сунка. Можно внуш
ить даже состояние младенческого и грудного возраста, когда вновь проя
вляются рефлексы новорожденных — сгибательный, подошвенный и хвата¬тел
ьный (225).
Итак, главной особенностью данного типа долговре¬менной памяти являетс
я недоступность произвольному считыванию хранящейся в ней информации.
Вместе с тем следует отметить, что обнаружены, хотя и весьма редкие, с
лучаи, когда у отдельных личностей произвольная память обладает похожи
ми чертами: необычным объемом и дли¬тельностью хранения. Что это? Шаг
вперед в развитии психических способностей человека или шаг назад? При
¬ведем несколько примеров.
Исключительная память была у Наполеона. Однажды, еще будучи поручиком,
он был посажен на гауптвахту и нашел в помещении книгу по римскому пр
аву, которую прочитал. Спустя два десятилетия еще мог цитировать выдер
жки из нее. Он знал многих солдат своей армии не только в лицо, но и п
омнил, кто храбр, кто стоек, кто пья¬ница, кто сообразителен. Математи
к Леонард Эйлер пом¬нил шесть первых степеней всех чисел от 2 до 100.
Акаде¬мик А. Ф. Иоффе пользовался таблицей логарифмов по памяти, а вел
икий русский шахматист А. А. Алехин мог
122
играть по памяти «вслепую» с 30—40 партнерами одновре¬менно. Несколько
лет назад во Франции в Лилле в при¬сутствии авторитетного жюри матема
тик Морис Дабер соревновался с ЭВМ. Он заявил, что признает себя побеж
¬денным, если машина решит 7 арифметических задач раньше, чем он 10. Д
абер решил 10 задач за 3 минуты 43 секунды, а ЭВМ 7 задач — за 5 минут
18 секунд. Наш современник — феноменальный счетчик Чикашвили легко вы
числяет, например, сколько слов и букв произнесут за определенный пром
ежуток времени. Был поставлен спе¬циальный эксперимент: диктор коммент
ировал футболь¬ный матч. Требовалось посчитать число слов и букв, про¬
изнесенных им. Ответ последовал, как только диктор за¬кончил: 17427 бу
кв, 1835 слов, а на проверку по магни¬тофонной записи ушло 5 часов. От
вет был правильный.
Несколько подробнее остановимся на случае, описан¬ном А. Р. Лурия,— фе
номене Шеришевского. Как пока¬зали эксперименты, он мог повторить без
ошибок после¬довательность из 400 слов через 20 лет. Один из секретов
его памяти состоял в том, что у него восприятие было комплексным, сине
стетическим. Образы — зрительные, слуховые, вкусовые, тактильные — сли
вались для него в единое целое. Шеришевский слышал свет и видел звук,
он воспринимал на вкус слово и цвет. «У вас такой желтый и рассыпчатый
голос»,— говорил он. Композитор А. Н. Скрябин также обладал синест
езией: звук порождал у него переживание цвета, света, вкуса и даже при
косно¬вения. У. Диамонд, обладавшая уникальными способно¬стями к счету
, также считала, что запоминать цифры и оперировать ими ей помогает их
цвет. Процесс вычисле-ния представлялся ей в виде бесконечных симфони
й цвета.
В многолетнем исследовании А. Р. Лурия [174] выя¬вил как силу, так и с
лабость интеллектуальной деятель¬ности Шеришевского, вытекающие из осо
бенностей орга¬низации его памяти. С одной стороны, Шеришевский мог пр
оизвольно и точно вспомнить все, что ему предъявлялось для запоминания
много лет назад. Помогало ему в этом умение ярко, зрительно представи
ть себе каждое запоми-наемое слово (например, цифру 7 он воспринимал к
ак че¬ловека с усами), но это же создавало и особые затруднения для не
го при чтении, поскольку каждое слово порождало яркий образ, а это меш
ало пониманию читаемого. Кроме того, его восприятие было очень конкрет
ным, слова, выра-
123
жавшие абстрактные понятия, например «вечность», «ни¬что», представлял
и для него особые трудности, так как их сложно сопоставлять со зритель
ным образом. Вместе с тем у него было сильно затруднено обобщение. Вот
при¬мер, демонстрирующий слабые стороны его феноменаль¬ной памяти. Ше
ришевскому в большой аудитории прочи¬тали длинный ряд слов и попросили
воспроизвести их. С этим он справился безукоризненно. Затем его спрос
или, было ли в ряду слово, обозначающее инфекционное забо¬левание. Все
присутствующие в аудитории зрители с обык¬новенной памятью мгновенно
вспомнили это слово (тиф), а Шеришевскому потребовалось целых две мину
ты, чтобы выполнить задание. Оказывается, в течение этого времени он п
еребирал в уме по порядку все заданные списком слова, что свидетельств
овало о слабости обобщения в его памяти [по 166].
А. Р. Лурия обнаружил, что запоминание у Шеришевского подчинялось скор
ее законам восприятия и вни¬мания, чем законам памяти: он не воспроизв
одил слово, если плохо видел его, припоминание зависело от освещен¬нос
ти и размера образа, от его расположения, от того, не затемнился ли об
раз пятном, возникшим от постороннего голоса. Чтение было пыткой для Ш
еришевского. Он с тру¬дом пробирался через зрительные образы, которые
помимо его воли вырастали вокруг каждого слова, что очень утом¬ляло ег
о. Необходимо также отметить, что у Шеришевско¬го были большие труднос
ти с забыванием. Ему приходи¬лось изобретать специальные приемы, чтобы
забывать!. Понимание сложных и отвлеченных логико-граммати¬ческих стр
уктур часто протекало у него не легче, а значительно труднее, чем у лю
дей, не обладавших столь сильной наглядно-образной памятью [166].
Мы затронули очень любопытную и мало изученную проблему свойств той фо
рмы долговременной памяти, к которой, как правило, нет произвольного д
оступа. Созда¬ется впечатление, что известные случаи феноменальной пам
яти и уникальных счетных способностей связаны как раз с осуществлением
доступа к этому типу памяти. Гипо¬теза основана отчасти на сходстве н
екоторых характерис¬тик указанной памяти и особенностей запоминания и
удер¬жания информации у людей с феноменальными способ¬ностями. В чем э
то сходство? Информация восстанавли¬вается после продолжительного хран
ения (десятилетия)
124
в том же виде и с теми же подробностями, как в тот день, когда она был
а воспринята. Это свидетельствует об от¬сутствии в такой памяти процес
сов преобразования и обоб¬щения. Неподверженность следов трансформации
при хра¬нении, видимо, связана и с неспособностью к забыванию. Ярко в
ыраженная синестезия у лиц с феноменальной па¬мятью позволяет допустит
ь существование у них и морфо¬логических особенностей структуры и памя
ти. Возникает вопрос, как же использует эту особую форму памяти подавл
яющее большинство людей, не обладающее опи¬санными феноменальными спос
обностями? Пока опреде-ленного ответа нет. Можно лишь предположить, чт
о долго¬временная память без произвольного доступа служит ба¬зой нашей
интуиции.
Соотношение произвольной и непроизвольной (опосре¬дованной и непосредс
твенной) памяти.
Не вызывает сом¬нений, что память проявляется через включение накоплен
¬ной прошлым опытом информации в организацию после¬дующего поведения.
В процессе любого поведения проис¬ходит вторичное разворачивание (экст
ериоризация) свер¬нутой и погруженной ранее (интериоризированной) внеш
¬ней деятельности, сохранявшей способы объединения элементов последней
. Отсюда понятно, почему и на этапе запоминания и на этапе вспоминания
организация работы памяти подчинена задачам будущей деятельности. Мос
т между непроизвольной и опосредованной произвольной памятью перекинул
Л. С. Выготский [69]. Он показал, что формирование произвольной памят
и из непроизволь¬ной происходит у ребенка с помощью опосредующей функц
ии речи в процессе взаимодействия со взрослыми. Произвольная память фо
рмируется сначала как внешнее действие с использованием предметов, зат
ем действие ста-новится внутренним и подчиняется самоинструкции, тогда
память превращается в опосредованную логическую. Исторически ранние
формы произвольной памяти связаны, как показал А. Н. Леонтьев [159],
с запоминанием одних предметов через другие. Например, человек мог пол
ожить в карман камешек, который впоследствии, попадая ему в руку, выпо
лнял функцию напоминателя, т. е. исполь-зовался как своеобразное средс
тво запоминания. Так, Л. С. Выготский [71, с. 73] ссылается на рассказ
иссле¬дователя Уссурийского края В. Г. Арсеньева о таком пособии для
памяти. В одном удэгейском селении жители
Если вы решили купить запчасти для Hyundai Accent.Если вы решили купить запчасти для Hyundai Accent.Вся недвижимость казани на одном сайте.Комнатная квартира чистая, полный список предложений по доске объявлений сниму квартиру в самаре.недвижимость в омске продажа квартир
