СТАТЬИ ПО ПСИХОЛОГИИ
СТАТЬИ ПО ПСИХОЛОГИИ |
||
|
||
Еще один ключ, еще один случай, когда природа разума на мгновение проя
снилась, был дан мне знаменитыми экспериментами Адельберта Эймса, каса
ющимися оптических иллюзий при восприятии глубины. В качестве морской
свинки Эймса вы обнаруживаете, что те ментальные процессы, посредством
которых вы создаете мир в трехмерной перспективе, находятся в вашем р
азуме, однако являются полностью бессознательными и совершенно не подд
аются волевому контролю. Конечно, все мы знаем, что это так, что разум
создает образы, которые "мы" затем видим. Однако прямой опыт того, о
чем мы всегда знали, все же является глубоким эпистемологическим шоком
.
Пожалуйста, поймите меня правильно. Когда я говорю, что поэты всегда з
нали эти вещи либо что большая часть ментального процесса бессознатель
на, я не выступаю адвокатом большего использования эмоций или меньшего
использования интеллекта. Разумеется, если то, что я говорил, хотя бы
приблизительно верно, наши идеи, касающиеся связи мысли и эмоций, нуж
даются в ревизии. Если границы "эго" неправильно очерчены либо даже по
лностью фиктивны, может стать бессмысленным рассматривать эмоции, снов
идения и наши бессознательные вычисления перспективы как "чуждые эго".
Мы живем в странную эпоху, когда многие психологи пытаются "гуманизиро
вать" свою науку, проповедуя антиинтеллектуальные учения. С тем же усп
ехом они могли бы попытаться, отвергнув математические инструменты, сд
елать физику более физической.
Попытка отделить интеллект от эмоций чудовищна, и я полагаю, что в рав
ной степени чудовищна и опасна попытка отделить внешний разум от внутр
еннего. Или отделить разум от тела.
Блейк замечал: "В слезе есть интеллект", а Паскаль утверждал: "У сердц
а есть свои рассуждения, о которых рассудок ничего не знает". Нас не д
олжен смущать тот факт, что рассуждения сердца (или гипоталамуса) сопр
овождаются ощущениями радости или горя. Эти вычисления связаны с тем,
что жизненно важно для млекопитающих, а именно с вопросами отношений,
под которыми я имею в виду любовь, ненависть, уважение, зависимость, д
оминирование, отыгрывание ролей и визуальное наблюдение таковых. Все э
то стоит в центре жизни любого млекопитающего, и я не вижу причин не н
азвать эти вычисления "мыслями", хотя, несомненно, единицы вычисления
отношений отличаются от тех единиц, которые мы используем для вычислен
ия вещей, поддающихся изоляции.
Между одним и другим видами мыслей существуют мосты, и мне кажется, чт
о художники и поэты особо заинтересованы в этих мостах. Дело не в том,
что искусство - это выражение бессознательного, оно скорее занято отн
ошениями между уровнями ментального процесса. Произведение искусства м
ожет дать возможность анализа некоторых бессознательных мыслей художни
ка, однако я считаю, что, например, фрейдовский анализ "Марии на колен
ях у святой Анны" Леонардо бьет совершенно мимо смысла всего произведе
ния. Мастерство художника заключается в комбинировании многих уровней
разума - бессознательного, сознательного и внешнего - для создания ком
бинированного высказывания. Это не есть вопрос выражения единственного
уровня.
Аналогично, когда Айседора Дункан сказала: "Если бы я могла это сказат
ь, мне не нужно было бы этого танцевать", она говорила чепуху, посколь
ку ее танец касался комбинации речи и движения.
Если то, что я сказал, верно, нужно, разумеется, пересмотреть все осно
вания эстетики. Как кажется, мы связываем чувства не только с вычислен
иями сердца, но также и с вычислениями внешних контуров разума. Мы осо
знаем "красоту" или "уродство" тогда, когда различаем во внешнем мире
действие креатуры. "Дикий шиповнику реки" прекрасен потому, что нам яс
но, что комбинация различий, составляющая его облик, могла быть достиг
нута только благодаря обработке информации, т.е. благодаря мысли. Мы у
знаём другой разум внутри нашего собственного внешнего разума.
И наконец, есть смерть. Вполне понятно, что в цивилизации, отделяющей
разум от тела, мы должны либо попытаться забыть смерть, либо создать м
ифологию о выживании трансцендентного разума. Но если разум имманентен
не только тем контурам информации, которые расположены внутри тела, н
о также и внешним контурам, смерть приобретает новый аспект. Тот индив
идуальный узел контуров, который я называю своим "Я", теряет свою искл
ючительную драгоценность, поскольку этот узел есть только часть больше
го разума.
Те идеи, из которых, как кажется, я состою, могут стать также имманент
ны вам. Они могут выжить... если они истинны.
