СТАТЬИ ПО ПСИХОЛОГИИ
СТАТЬИ ПО ПСИХОЛОГИИ |
||
|
||
Я повторно медленно вступал в жизнь, поскольку мое сознание приспосабл
ивалось к новым условиям существования. Потребовалось приблизительно 3
месяца, чтобы полнее понять то, насколько распространенной и коварной
была не степень мозгового повреждения, а нарушение познавательных и э
моциональных функций.
Имея возможность размышлять над своей ситуацией, я
изо всех сил пытался найти себя. Ряд вещей были отличны во мне, когда
невольно сравнил свои способности до и после перенесенного отека мозг
а. Казалось весь мир потускнел и утратилось ощущение жизни. Несмотря н
а это, даже в мыслях, я не испытывал желания сдаться и подчинится нео
твратимым превратностям судьбы.
Я не имел трудностей в понимании речи: общался с людьми, смотрел теле
визионные передачи, мог читать, но значение слов иногда отсутствовало.
Приходилось по нескольку раз перечитывать предложение, чтобы понять с
мысл написанного текста. Во время письма буквы ложились на бумагу крив
ыми строчками и в некоторых словах терялись, так что надо было проверя
ть и исправлять эти механические ошибки. Строчки прыгали перед глазами
, я быстро уставал, по крупицам собирая информацию о лекарствах, назна
чаемых при органическом поражении головного мозга. Зрение и слух не по
страдали, но уши закладывало, особенно при перемене погоды и иногда тр
удно было понять смысл звуков.
Писать ручкой мне составляло пробл
ему, так как кисть плохо слушалась. Обычная ручка напоминала бревно, к
оторое трудно было удерживать в руке, и иногда сразу не удавалось быст
ро написать предложение. Перед дождем правая кисть слабела, а правая н
ога немного спотыкалась. Первое время я ходил по улице пошатываясь, чт
о вызывало недоумение у соседских пенсионерок. Не хотелось смотреть пе
редачи по телевизору, так как головные боли “сводили с ума” и я не зн
ал, как от них найти облегчение. В голове творилось что-то невообразим
ое.
Я брал книгу и старался все отгонять прочь, хотя это мало помогало. Н
е было покоя ни днем, ни ночью.… Снотворные и обезболивающие средства
не облегчали состояние, усиливая общую слабость. Казалось, что жизнь д
ля меня потеряла всякий смысл. Это было очень тяжелым испытанием и сил
ьно расстраивало душу, вызывая страх и безысходность, жалость к себе.
“Почему это произошло и буду ли я когда-либо снова “нормален”?”, часто
задавал сам себе вопрос и не мог найти на него ответа.
Но какой-то огонек надежды продолжал тлеть внутри, зас
тавляя цепляться за эту жизнь, среди апатии и бессилия изменить ситуац
ию, не давая впасть в полное отчаяние. Болела душа и эту боль нельзя с
равнить с физической болью! Чтобы понять, в чем состоит различие, прос
то надо её пережить, прочувствовать, перенести...
Профессиональная память не пострадала, но фамилии многих актеров я не
мог сразу вспомнить. Бывали мгновения, когда я отключался на несколько
секунд, не понимая, что я должен сделать. Позднее, когда я уже вышел
на работу, меня заставляли проводить политинформацию в отделении, и во
время рассказа я не мог вспомнить нужное слово и останавливался, чтоб
ы найти ему замену. Пробовал бегать в парке, но сильно кружилась голо
ва, тошнило, кидало в стороны, усиливались судороги в ногах и невыноси
мая боль разрывала череп. Приходилось останавливаться и присаживаться,
а дома ложится на диван, где продолжалось подергание мышц и усиливала
сь дрожь в теле с сильной потливостью. Поэтому я прекратил дальнейшие
попытки научится бегать. (До болезни мне не составляло труда бегать
по 5-6 км по парку, который был рядом с домом.)
Одним, словом я потерял сам
ого себя и очень пережевал, глубоко осознавая своё безрадостное будуще
е. Врачи по человечески жалели меня, но ничем не могли помочь, так как
в учебниках по неврологии указано, что надо проводить восстановление
лекарствами и не более того.
После четырех месячного хождения в районную поликлинику на уколы, проп
устив через свою печень горы лекарств, я пошел на ВТЭК, где мне предло
жили 3 группу инвалидности, но я отказался. “А Вы не обманете нас и вы
лечитесь?”, спросили меня на ВТЭКе, но я пообещал вылечиться. Ни од
ин врач-невролог из полдюжины, осматривавших меня, ничего не мог мне с
казать определенного о дальнейшем прогнозе и смогу ли я вообще работат
ь. Все советовали не перенапрягаться, в будущем запрещалась работа в н
очную смену, волнения, словом жизнь под колпаком. Врач по функциональн
ой диагностике из областной больницы, расшифровывая запись биотоков мо
его мозга (энцефалограмма) порекомендовал мне найти спокойную работу,
так как в левом полушарии оказалась повышенная судорожная активность.
Лечащий врач-невролог, Анна Васильевна, участник войны, была хорошим и
добрым человеком, каждые 10 дней продлевала мой больничный лист. Поэт
ому я приходил к ней на прием со своими назначениями, которые вычитыва
л из книг и иногда сам себе выписывал лекарства по рецептам. Кроме тог
о, слепая вера в лекарственное лечение и поиски очередного модного пре
парата напрочь отдаляли меня от других методов лечения. Меня всё больш
е и больше угнетало бессилие нашей медицины, в которую я так фанатично
верил и отсутствие выхода из сложившейся тупиковой ситуации. Шли меся
цы, приближался очередной ВТЭК, а я всё ещё топтался на месте, не чувс
твуя существенного улучшения.
Главная проблема на пути восстановления мое
го здоровья состояла в отсутствии необходимых знаний по комплексной ре
абилитации больных перенесших нейроинфекцию, конкретных практических р
екомендаций и постоянного копания в себе, как врача, а также душевные
переживания, что удлиняло время выздоровления. Я нуждался в психологи
ческой поддержке, чтобы избавиться от своих комплексов неуверенности и
, наконец, поверить, что я поправлюсь, так как сами врачи, глядя на ме
ня, до конца не верили в это. Мама уходила на работу, и я целый день о
ставался один на один со своими мыслями и проблемами. Одиночество и бе
здеятельность тяготили меня всё больше и больше.
Мудрое и, наверное, в тот период правильное решение пришло ко мне посл
е того, когда знакомая врач-окулист из поликлиники, где я лечился, под
арила мне первое издание книги профессора Николаева “Голодание ради зд
оровья”. Протягивая мне книгу, она сказала: “Володя! Это тебе должно о
бязательно помочь!” Терять мне было уже нечего, и я решил попробовать
этот метод. Меня не пугала перспектива умереть от голода, так как в кн
иге подробно рассказывалось о нюансах и успехах лечения при многих “не
излечимых” для официальной медицины заболеваниях. Никакой информации о
моей болезни и тем более о восстановительной диете там не было, и т
олько в научных трудах областной библиотеки я нашел описание этой дие
ты и пару примеров излечения после травм мозга, парализации.
Когда я начал голодать, то моя мама врач-терапевт с 40-летним стажем,
участник войны, не стала меня отговаривать, хотя очень боялась, что я
могу умереть. Но когда она увидела первые положительные результаты мое
го лечения через 2 недели, то успокоилась.
В то жаркое ле
то 1980 года за своё 24 дневное голодание на воде я похудел на 16 кг,
но восстановилась координация движений, очистилась печень и соответств
енно цвет лица, и самое главное – появилась большая вера в полное вызд
оровление! Естественно я не стал рассказывать своему лечащему невропат
ологу, почему я так резко похудел, объяснив, что я на диете и у меня п
лохой аппетит. (В то время альтернативные методы лечения, а тем более
голодание казались многим врачам дикими, а кто их применял на себе, сч
итались не от мира сего).
Не буду утомлять читателя изложением мет
одики разгрузочно-диетической терапии, об этом достаточно литературы (
читайте мои книги по альтернативной медицине). Могу сказать, что явног
о ацидотического криза я не почувствовал и голод, жажда или головокруж
ение меня не беспокоили. Много времени проводил на воздухе, гулял в па
рке, ходил много пешком, пил кипяченую воду и отвар шиповника, регуляр
но очищал кишечник и принимал ванну.
На 16 день своего лечебного голодания я случайно попал в компанию,
где отмечали свадьбу. Мне пришлось, не выдавая себя, незаметно замени
ть стакан с водкой стаканом воды и умело разыгрывать из себя выпивающе
го гостя. Я положил на свою тарелку большой кусок курицы, так и не при
тронувшись к ней. Хочу заметить, что аромат еды в тот момент меня не р
аздражал. Искушения поесть не возникло, так как я твердо знал, что пос
ле такой пищи можно просто умереть или в лучшем случае получить сильно
е отравление.
Голод завершил через 24 дня, хотя планировал 25 дней. Прекратил его ра
ньше, потому что беспокоили судороги в ногах в ночное время (результат
не только голодания, а поражения мозговой ткани во время менингита).
Тогда я не знал, как предотвратить их, да и перед голоданием я не про
водил очищение органов сыроядением. Считаю, что мне повезло, так как п
ечень была “ зашлакована” лекарствами, поэтому не повторите тех же оши
бок. С этого времени прекратились обострения хронического бронхита и п
ростуды, беспокоившие почти 10 лет (отец был рентгенологом, ранее удал
ены аппендикс и миндалины, которые лечили тетрациклином и пенициллином
). Восстановительный период прошел гладко на соках (морковный, яблочны
й), овощах, фруктах, кашах, без соли, сахара и животного белка.
Продолжая сражаться за своё здоровье, особенно когда у меня было тяжел
о на душе, я старался отвлечься чтением книг. Композитор Сергей Рахман
инов (болел менингитом), ученый Пастер (парализация), писатель Зощенко
(невроз), спортсмен Юрий Власов (тяжелый невроз с истощением нервной
системы) смогли естественными методами лечения преодолеть свой недуг и
принести много пользы людям. Особенно запомнился пример, когда охранн
ики в сталинском ГУЛАГЕ жестоко избили молодого человека, сапогами отб
ив всю голову и выбросили из лагеря умирать на волю. Профессор- психиа
тр, осмотрев больного в глубокой депрессии, сделал заключение: “Это не
человек, а только одна оболочка. Он глубокий инвалид, который никогда
не поправится”. Юноша поправился, хлебнув горя, как репрессированный,
закончил институт, стал кандидатом биологических наук, занялся альпин
измом.
Эти и многие другие примеры о сильных духом людях подпитывали мою веру
и волю к жизни, вдохновляя искать способы восстановления. В этих книг
ах я прочитал про горячие ванны, про физкультуру, как перестать употре
блять лекарства, наладить сон, и, наверное, самое главное для меня в т
о время – как укрепить волю и преодолеть себя!
“Назло судьбе я обязательно вылечусь, и буду работать только врачом, х
орошим врачом, чего мне бы это не стоило! ”, искренне верил и много ра
з мысленно повторял себе эту фразу.
Я был сломлен физически, но не морально. Книг по естественным методам
оздоровления в то время практически не было, но интуиция подсказывала,
что мои усилия должны увенчаться успехом. За одиннадцать месяцев преб
ывания на больничном листе у меня было достаточно времени переосмыслит
ь своё прошлое и искать пути исцеления. Чтобы быстрее выйти на работу
и ликвидировать свой комплекс неуверенности я пошёл на платные курсы п
о аутотренингу. Эти занятия улучшили не столь моё общее состояние, ско
лько способствовали моему выходу на работу и преодолению комплекса неп
олноценности, который развился у меня после пессимистического прогноза
врачей и наличия самого факта болезни - последствий перенесенного вос
паления оболочек мозга.
Я любил свое дело и в январе 1981 г. приступил к работе в 4 городской
терапевтической больнице. Работать врачом-фтизиатром я не стал, так ка
к ослабленный организм, должен был контактировать с туберкулезными пал
очками, и в прошлом перенесенные две операции на носоглотке, увеличива
ли шансы получить профессиональную болезнь. Хотя я не учился в интерна
туре по терапии, но обучение в ординатуре и опыт участковой больницы п
озволили мне быстро войти в курс дела. Проработав первые 2 недели на п
олставки, я перешел на ставку, леча по 25-30 стационарных терапевтичес
ких больных, а так как не хватало врачей, то через пару месяцев уже ра
ботал на полторы ставки и более, особенно в отпускной период.
После работы я приходил домой и уставал нас
только, что уже не было ни физических, ни моральных сил делать что-то
по дому. Вегетативные бури в организме изматывали, но надо было жить и
работать дальше. Проходили месяцы, но самочувствие улучшалось очень м
едленно. По врачам я не ходил, прекрасно понимая, что чем меньше я буд
у анализировать своё самочувствие, тем быстрее вернется здоровье. Моя
проблема заключалась в том, что я прекрасно знал о многих последствиях
перенесенного менингоэнцефалита и естественно это меня сильно угнетал
о.
В октябре1984 г. меня утвердили в должности зав. терапевтическим отдел
ением на 60 коек, после чего моё здоровье улучшилось сразу на 50%, хот
я не все верили, что я справлюсь (мне было 32 года). Мой бывший главны
й врач, который сам к тому времени стал инвалидом по заболеванию сердц
а, сказал мне: “ Вы можете необратимо подорвать своё неважное здоровье
, если станете работать зав. отделением!”
Трудно было начинать работу в качестве руководителя. В н
аследство мне достался кабинет без единой бумаги документации, отделен
ие без врачей и хроническая нехватка медсестер. Пришлось всё начинать
с нуля, так как предыдущую заведующую сняли за развал работы и она,
работая теперь ординатором, старалась вставлять мне “палки в колёса”.
Приходилось курировать иногда до 60 больных и одновременно выполнять с
вои обязанности заведующего отделением. Но я не сдавался и продолжал с
воё восхождение по жизни, иногда на пределе всех своих сил. У меня не
было времени болеть, вернее, права болеть, надо было ещё воспитывать с
воих детей-двойняшек 1985г. рождения. По выходным я работал в медицинс
ком кооперативе “Визит”, так как жена 2 года не работала и занималась
с детьми. (Мой бывший лечащий врач и другие медики из поликлиники ещё
лет пять удивлялись, что я вылечился, работаю заведующим отделением б
ольницы, имею первую категорию по терапии и здоровых детей. Иногда, пр
и случайной встрече на улице, спрашивали о моем здоровье и успехах на
работе.)
Ночные дежурства, работа на износ, постоянные стрессы и забо
ты постепенно вытеснили физическую и душевную боль. В 1985 году я хоте
л повысить свою квалификацию по терапии, так как прошло 5 лет после оч
ередной учебы, но чиновник отдела кадров в горздравотделе без всякого
объяснения отказал мне, что вызвало справедливое возмущение у главного
терапевта области, которая сама направила меня на учебу.
Мой профессиональный рост шел стремительно, я старался наверстать упущ
енное время. Частые повышения квалификации и постоянное самообразовани
е помогли углубить мои знания по многим специальностям - отделение бы
ло по общей терапии. В моем кабинете на полке стояли разные медицински
е книги, которые помогали уточнять диагноз у каждого сложного больного
: справочники по кардиологии, ЭКГ, физиотерапии, психиатрии, неврологи
и, гастроэнтерологии, книги по ревматологии, фтизиатрии и др. Сюда нер
едко попадали больные с любой патологией, особенно пожилые. Мне приход
илось работать и за психиатра и невролога, кардиолога и онколога и про
чее, так как узкого специалиста практически не возможно было вызвать д
ля консультации из-за проблем с транспортом. В отделение нередко посту
пали тяжелые лежачие больные из других больниц, часто необследованные
из-за тяжести состояния.
Предыдущие советы моих лечащих неврологов беречь себя заменялись посто
янными стрессами и перенапряжением. Мне удалось осуществить свою студе
нческую мечту – стать заведующим отделением и квалифицированным врачом
, несмотря на все препятствия! Я навсегда запомнил фразу, что между ув
еренностью и самоуверенностью при лечении тяжелого больного всего полш
ага, но если есть какой-то шанс, то надо рисковать и спасать больного,
брать ответственность на себя. Этому меня научила трехлетняя работа в
сельской участковой больнице, где целый год пришлось лечить и грудных
детей, оставаться один на один с тяжелобольным и спасать ему жизнь. Д
о райцентра было всего 23 км, и зимой дорога засыпалась снегом, а осен
ью по чернозему можно было добраться только на тракторе. После такой ж
изненной школы любой врач может и должен преодолеть свой недуг!
За время болезни я переглотал массу лекарств, и цвет моего лица сам го
ворил всем об этом. В один прекрасный день я твердо решил, что больше
не буду пить ни одной таблетки, иначе заработаю цирроз печени. Чтобы б
росить употреблять лекарства я провел курс из 10 горячих ванн, сидя по
грудь в воде по 20 минут ежедневно и обильно потея, потом надевал спо
ртивный костюм и ложился в постель на 40 минут. Беспокоили судороги в
ногах, дрожь в теле, я терпел и ходил на работу. Таким образом, я дето
ксицировал свою печень и навсегда отказался от приема любых лекарств,
полностью восстановив сон, с каждым днем улучшая здоровье и радуясь но
вой жизни.
В 1986 г. я научился снова бегать, начав с 15 минутного бега, и довел
его с небольшими перерывами почти до 1 часа. Это было не легко. Я прих
одил домой с электрички в три часа, надевал кроссовки, и пока дети спа
ли, начинал свой бег от дома в Березовой роще через Центральный парк к
ультуры и отдыха, Ботанический сад до Задонского шоссе. Пот лился с ме
ня ручьем, но я упорно день ото дня удлинял и удлинял свою дистанцию,
которую бегал для себя на шестом курсе мединститута. В одну сторону бе
жать было легче, так как обратная дистанция по пересеченной местности
шла в гору. Останавливался я только, когда сильно колотилось сердце и
пульс был 120-140 в минуту, несколько минут шел шагом и опять продолжа
л бежать. Так это продолжалось несколько месяцев, беспокоили подергива
ния и стягивание мышц в икрах, но я с фанатическим упорством продолжал
свои тренировки и спешил прибежать назад домой до того, как проснутся
мои двойняшки. Вставал я в 5-6 часов и вешал на трех веревках массу п
еленок, а днем добывал детский кефир в бутылочках, отстояв очередь, та
к как ребята были искусственниками и страдали от диатеза. На работе пр
иходилось интенсивно выполнять свои обязанности, чтобы успеть на элект
ричку. Весь этот “круговорот” не давал мне расслабиться и только ускор
ил мою реадаптацию. Много занимался на перекладине, брусьях, прыгал, т
ренировал равновесие на бревне на спортивной площадке около школы. Вос
становились мышечная сила в руке и память, постепенно ушли головные бо
ли.
