СТАТЬИ ПО ПСИХОЛОГИИ
СТАТЬИ ПО ПСИХОЛОГИИ |
||
|
||
Если кто-то сомневается в нашем стремлении рассматривать цель и инстру
ментализм как характерно человеческие черты, пусть он вспомнит старый
софизм о жизни и еде. Тот, кто "ест, чтобы жить", - вполне человек; то
т, кто "живет, чтобы есть", более груб, но все еще человек; тот же, кт
о просто "ест и живет", не применяя инструментализма и не приписывая л
ожного приоритета очередности ни одному из этих процессов, попадает в
разряд животных, а с менее снисходительной позиции его можно причислит
ь и к овощам.
Вклад д-ра Мид состоит в том, что она, обогатившись сравнительным изуч
ением других культур, смогла выйти за границы привычного для ее собств
енной культуры хода мысли и сказала фактически следующее: "Прежде чем
применять социальные науки к нашим собственным национальным проблемам,
нам следует пересмотреть и изменить наши привычки мышления в отношени
и целей и средств. В своей культурной среде мы научились делить поведе
ние на "средства" и "цели", и если мы будем продолжать определять цели
как нечто отдельное от средств и применять социальные науки как инстр
ументальные средства, грубо используя научные рецепты для манипулирова
ния людьми, то мы придем скорее к тоталитарной, нежели демократической
системе жизни". Предлагаемое ею решение состоит в том, чтобы скорее и
скать "направления" или "ценности", имплицитные средствам, чем вглядыв
аться в цель, заданную проектом, и думать, оправдывает или не оправдыв
ает эта цель применение манипулятивных средств. Для планируемого дейст
вия мы должны найти ценность, имплицитную и синхронную самому этому де
йствию, а не отделенную от него в том смысле, что действие должно обре
сти свою ценность при соотнесении с будущей целью. Статья д-ра Мид - э
то не проповедь о целях и средствах; она не говорит, что цели оправдыв
ают или не оправдывают средства. Она вообще говорит не о целях и средс
твах, а о наших мыслительных тенденциях в отношении целей и средств и
об опасностях, заключающихся в наших мыслительных привычках.
Именно на этом уровне антрополог может сделать максимальный вклад в пр
облему. Это его задача - увидеть наиболее общий фактор, имплицитный ши
рокому разнообразию человеческих феноменов, или, напротив, заключить,
что феномены, кажущиеся подобными, различаются по существу. Он может о
тправиться в одну из общин Южного Моря, такую как Манус (Manus), и обн
аружить там, что все конкретные действия местных жителей отличаются от
нашего собственного поведения, но их базовая система мотивов довольно
близко сравнима с нашей собственной любовью к предусмотрительности и
накоплению богатства. Или же он может отправиться в другое сообщество,
такое как Бали, и обнаружить там, что внешние проявления местной рели
гии близко сравнимы с нашими собственными (преклонение колен для молит
вы, воскурение фимиама, речитатив, сопровождаемый ударами колокола и т
.д.), но базовые эмоциональные тенденции фундаментально отличаются: в
балийской религии поощряется механическое повторение, бесчувственное и
сполнение определенных действий, тогда как христианская церковь требуе
т подобающего эмоционального отношения.
Антрополога заботит не простое описание случаев, а несколько более выс
окая степень абстракции, большая широта обобщения. Его первая задача -
детальный сбор множества конкретных наблюдений местной жизни, однако
следующий шаг - не простое суммирование, а скорее интерпретация этих д
анных на абстрактном языке. Невозможно дать научное описание местной к
ультуры английскими словами; антрополог должен разработать более абстр
актный словарь, посредством которого могут быть описаны как наша собст
венная, так и местная культуры.
Вот это и есть тот подход, который дал возможность д-ру Мид указать на
существование базового и фундаментального расхождения между "социальн
ой инженерией", манипулирующей людьми в целях построения общества "по
планам и чертежам", и идеалами демократии, предполагающими "высшую цен
ность и моральную ответственность индивидуальной человеческой личности
". В нашей культуре издавна таятся два конфликтных мотива: инструмента
льные наклонности, которые наука имела еще до промышленной революции,
и акцентирование ценности и ответственности индивидуума, которое еще с
тарше. Угроза открытого конфликта между этими мотивами возникла только
недавно в связи с углублением понимания и признания идей демократии и
одновременным расширением тенденций инструментализма. В конечном счет
е конфликт вылился в борьбу не на жизнь, а на смерть, вокруг роли соци
альных наук в упорядочении человеческих отношений. Вряд ли будет преув
еличением сказать, что именно роль социальных наук составляет идеологи
ческое содержание этой войны. Должны ли мы сохранить приемы и права на
манипулирование людьми в качестве привилегии планирующего, ориентиров
анного на достижение целей и жадного до власти меньшинства, для которо
го инструментализм науки обладает естественной притягательностью? Тепе
рь, когда у нас есть другие методы, станем ли мы хладнокровно обращать
ся с людьми как с вещами? Что вообще мы собираемся делать с этими мето
дами?
Эта проблема так же трудна, как и неотложна, и она вдвойне трудна из-з
а того, что мы, будучи учеными, глубоко погрязли в привычках инструмен
тального мышления, по крайней мере те из нас, для кого наука одновреме
нно и часть жизни и прекрасная и величественная абстракция. Давайте по
пробуем преодолеть этот дополнительный источник трудностей, подойдя на
учно к привычному типу инструментального мышления и к предлагаемому д-
ром Мид новому типу мышления, ищущему "направление" и "ценность" скоре
е в самом действии, чем в намеченных целях. Ясно, что оба типа мышлени
я являются точками зрения на последовательность событий во времени. Ис
пользуя старый психологический жаргон, можно сказать, что они представ
ляют различные способы апперцепции поведенческих последовательностей,
или, на более новом жаргоне гештальт-психологии, оба могут быть описан
ы как привычки к поиску того или иного типа контекстуального фрейма по
ведения. Вопрос, поднимаемый д-ром Мид (а она защищает необходимость и
зменения таких привычек), состоит в следующем: "Каким образом происход
ит заучивание привычек такого абстрактного порядка?"
Этот вопрос не относится к типу простых вопросов, которые ставятся в б
ольшинстве психологических лабораторий: "При каких обстоятельствах соб
ака обучится выделять слюну в ответ на звонок?" или "Какие переменные
определяют успех при механическом заучивании?" Наш вопрос стоит на бол
ее высоком уровне абстракции и в определенном смысле является мостом ч
ерез пропасть между экспериментальными работами по простому обучению и
подходом психологов-гештальтистов. Мы спрашиваем: "Каким образом соба
ка приобретает привычку к такой пунктуации (апперцепции) бесконечно сл
ожного потока событий (включая ее собственное поведение), что этот пот
ок событий кажется ей состоящим скорее из одного типа коротких последо
вательностей, нежели из другого?" Или, заменив собаку на ученого, мы м
огли бы спросить: "Какие обстоятельства определяют то, что данный учен
ый будет производить пунктуацию потока событий таким образом, что прид
ет к выводу о его предопределенности, в то время как другой увидит пот
ок событий регулируемым и поддающимся управлению?" Или на том же уровн
е абстракции зададим вопрос, прямо относящийся к распространению демок
ратии: "Какие обстоятельства благоприятствуют тому привычному специфич
ескому структурированию мира, которое мы называем "свободой воли", а т
акже другому, называемому "ответственностью", "конструктивностью", "эн
ергией", "пассивностью", "доминированием" и прочим?" Ведь дело в том,
что все эти абстрактные качества, являющиеся основным "товаром" работн
иков образования, можно считать разнообразными привычками пунктуации п
отока переживания, благодаря которым он приобретает тот или иной тип с
вязности и смысла. Эти абстракции начинают приобретать определенный пр
актический смысл по мере того, как для них находится место на концепту
альном уровне в зоне между утверждениями концепции простого обучения и
утверждениями гештальт-психологии.
Можно просто указать на процесс, приводящий к трагедиям и разочаровани
ям всегда, когда люди решают, что "цели оправдывают средства", когда р
ечь идет о попытках достичь христианского или конструктивистского "рая
на земле". Они игнорируют тот факт, что инструменты социальной манипу
ляции - это не просто молотки и отвертки. Отвертка не пострадает, если
в случае необходимости ее используют как клин, "мировоззрение" молотк
а не изменится, если мы иногда воспользуемся его рукояткой просто как
рычагом. Но инструментами социальной манипуляции являются люди. А люди
обучаются - приобретают привычки, гораздо более коварные и тонкие, че
м те трюки, которым их обучает автор проекта. Из самых лучших намерени
й он может научить детей шпионить за своими родителями в целях искорен
ения некоторой тенденции, пагубной для успеха проекта; но поскольку де
ти тоже люди, они сделают больше, чем просто заучат этот нехитрый трюк
, - они встроят этот опыт во всю свою жизненную философию; этот опыт о
красит все их будущие отношения с властью. Встречаясь с определенными
типами контекстов, они всегда будут пытаться видеть их в форме знакомо
го паттерна. Разработчик проекта извлечет начальную выгоду из детских
трюков, однако окончательный успех его проекта может быть погублен тем
и умственными тенденциями, которые были усвоены одновременно с трюком.
(К сожалению, нет никаких оснований верить, что по этим же причинам п
огибнет и нацистский проект. Вполне возможно, что эти отталкивающие те
нденции были предусмотрены как самим проектом, так и средствами его до
стижения. Дорога в ад вполне может быть вымощена и дурными намерениями
, хотя людям, действующим из лучших побуждений, трудно в это поверить.
)
По всей видимости, мы имеем дело с типом привычек, являющихся побочным
продуктом процесса обучения. Когда д-р Мид говорит, что нам следует о
тказаться от мышления в терминах проектов и начать оценивать планируем
ые действия с точки зрения имплицитных им ценностей, то она предлагает
нам в процессе воспитания и образования попытаться привить детям тип
побочной привычки, сильно отличающийся от того, который мы сами приобр
ели и ежедневно укрепляем своими контактами с наукой, политикой, газет
ами и т.д.
Она совершенно ясно говорит, что этот сдвиг акцентов (гештальтов) мышл
ения погрузит нас в неизведанные воды. Нам не дано знать ни того, како
й тип человеческих существ появится в результате такого курса, ни того
, можем ли мы быть уверены, что почувствуем себя как дома в мире 1980
года. Д-р Мид может только предупредить нас: следуя прежним курсом (ко
торый кажется наиболее естественным), т.е. планируя применение социаль
ных наук в качестве средств достижения поставленной цели, мы точно нал
етим на скалу. Она нанесла эту скалу на карту и советует нам лечь на к
урс прочь от этой скалы, в новом, еще не исследованном направлении. Ее
статья поднимает вопрос, каким образом нанести это новое направление
на карту.
